Историография. И. А. ЗАИЧКИН, И. Н. ПОЧКАЕВ. РУССКАЯ ИСТОРИЯ. ПОПУЛЯРНЫЙ ОЧЕРК. IX - СЕРЕДИНА XVIII в.

И. Н. ДАНИЛЕВСКИЙ ... М. МЫСЛЬ. 1992. 798 с. ... Кто из любителей истории не знает, как трудно найти хорошую книгу, в которой бы просто и увлекательно, на современном научном уровне рассказывалось о прошлом нашей страны? К сожалению, в последние годы историки не баловали своих сограждан такими работами. Приходилось переиздавать массовыми тиражами труды Н. М. Карамзина, С. М. Соловьева, В. О. Ключевского. И вот, наконец, вышел в свет популярный очерк русской истории. Причем, по объему он намного превосходит вузовские учебники истории России и написан еще вчера никому не известными авторами. ... стр. 171 ... Впрочем, по мере чтения книги становится ясно, что представления их об истории России не отличаются в принципе от бытовавших в советской литературе много лет назад. Уже с первых страниц книги, с введения "Об истории" (с. 3 - 7) появляется ощущение, что это именно так. Достаточно сравнить данный текст с любым введением к вузовским учебникам по истории СССР 40-х - начала 50-х годов, чтобы удостовериться, что и по объему, и по структуре, и по основным идеям наши авторы ни в чем не отступают от этого образца (например, второго издания "Истории СССР" под редакцией Б. Д. Грекова, С. В. Бахрушина и В. И. Лебедева. - Т. 1. М. 1947, с. 7 - 10). ... Само по себе это, может быть, и не так уж плохо все-таки эти учебники писали солидные ученые. Беда в другом. То, что тогда было приемлемо, сегодня, мягко говоря, несколько устарело. Правда, авторы об этом, кажется, не подозревают. Они громят "идеалистов вообще и буржуазных вульгаризаторов истории, в частности" (с. 5). Причем больше всего достается при этом немецкой "критически мыслящей интеллигенции" 40-х годов XIX в., и в частности Г. Бюхнеру. Но ведь пресловутые буржуазные историки за полтора века все-таки продвинулись вперед и свои взгляды, в том числе и на роль личности в истории, успели существенно изменить. ... Вообще же во введении речь идет не столько об истории, сколько о "домарксистской философии истории" и материалистическом понимании жизни общества. Философско-социологический "запев" дополняется тремя определениями самого понятия "история", заимствованными из словарей русского языка, энциклопедического и философского (причем с указанием, что "строго научное определение" дает только последний), а также рядом цитат из Карамзина, Фейхтвангера и Ключевского. ... Вряд ли в рамках рецензии возможен анализ каждого из 68 очерков, составляющих книгу. Гораздо важнее выяснить, что же она представляет собой в целом как издание, претендующее на то, чтобы формировать массовое историческое сознание. ... Итак, прежде всего уточним, что же понимают авторы под термином "популярный очерк". В аннотации к книге говорится, что это рассказ в "живой форме" о "главных вехах" развития русского народа, в котором широко используются "произведения исторической беллетристики". Однако такие ее достоинства, как высокая художественность, в книге отсутствуют. ... Литературу, которой авторы дополняют "беллетристику", можно разделить на: 1) монографии ведущих историков; 2) обобщающие курсы истории и учебники; 3) научно-популярные издания. Изредка встречаются в книге ссылки на источники. Впрочем, и здесь авторы предпочитают довольствоваться цитатами, взятыми из вторых, а то и из третьих рук. А ведь ни один беллетрист не передаст аромата ушедшего времени точнее и полнее, чем удачно найденный фрагмент исторического документа. Но такую цитату надо уметь найти и "обыграть". Авторы не считаются с тем, что есть определенная разница (и существенная!) между источником, исследованием, пособием по истории и историческим романом, считая их равными по значению для воссоздания истории. В результате свидетельства летописи дополняются в книге домыслами литератора, фантазирующего на тему любви князя Святослава к "девушке- рабыне по имени Малуша". Оказывается, этого князя "только непреклонная воля матери вынудила... жениться" на ...венгерской княжне. Причем авторы даже сообщают имя супруги князя-воина: "Ильдико (русское имя - Предслава)" дочь князя Такшоня (с. 36 - 37). ... Порою свидетельства источников вообще отвергаются авторами вслед за беллетристами (к примеру, С. Скляренко) и, таким образом, они переписывают историю, превратив жертву в преступника: изнасилованную Владимиром Рогнеду в этакую Сигрид Убийцу, пытавшуюся живьем сжечь своего "благодетеля" - "жениха", только что даровавшего ей жизнь и свободу... (с. 44). Подобных примеров можно привести немало. ... Для воссоздания собственного очерка русской истории на популярном уровне авторы используют не только романы: они обильно цитируют, а чаще - пересказывают вузовские учебники, статьи из популярных журналов и даже научно-популярные книжки для подростков (с. 16, 24 - 25 и многие др.). Однако было бы неверно полагать, что авторам неизвестна более серьезная литература. Достаточно часты в книге ссылки и на монографические исследования. Но этим дело не ограничивается. Стоит только внимательнее "вчитаться" в незакавыченные тексты книги, как можно тут же узнать знакомый стиль.