The use of botulinum toxin type a in the acute phase of facial nerve injury after neurosurgical surgery

: Цель - оценка роли ботулинического токсина типа А в остром периоде поражения лицевого нерва после нейрохирургических операций. Материал и методы. Обследованы 55 пациентов с острым парезом мимических мышц, наступившим после поражения лицевого нерва при операции на задней черепной ямке и мостомозжечковом узле. 1-ю группу составили 35 больных (средний возраст 48,14±1,26 года), которым вводился ботулинический токсин типа А (ксеомин) в дозировке 2-3 ЕД на точку в мускулатуру здоровой половины лица. Во 2-ю группу (сравнения) вошли 20 больных (средний возраст 49,85±1,4 года), которым назначалось стандартное реабилитационное лечение данной патологии. Оценка эффективности лечения проводилась с использованием шкал Хауса-Брэкманна, Yanagihara System, FDI (Facial Disability Index) и шкалы Sunnybrook Facial Grading Scale (SFG). Результаты. До начала лечения у больных обеих групп наблюдалась тяжелая дисфункция по шкале Хауса-Брэкманна. Через 1 мес после начала лечения у пациентов, получавших ботулинический токсин типа А, отмечалось значимое улучшение по всем шкалам (р<0,05), тогда как в группе сравнения отмечено улучшение функции лицевого нерва лишь к 3-му месяцу реабилитационного лечения (р<0,05). Через 1 год после оперативного лечения у пациентов, не получавших ботулотоксин, количество синкинезий было на 46% больше, чем в 1-й группе (р=0,019), а через 2 года - на 91% (р<0,001). Выводы. Применение ботулинического токсина типа А является целесообразным при остром поражении лицевого нерва и должно быть включено в комплексное лечение данной категории больных. MATERIALS AND METHODS: The study involved 55 patients with acute facial muscle paresis caused by facial nerve injury during surgery on the posterior cranial fossa and cerebello-pontine angle (CPA). The first group consisted of 35 patients (mean age, 48.14±1.26 years) who were administered botulinum toxin type A (xeomin) at a dose of 2-3 U per point in muscles of the intact side of the face. The control group included 20 patients (mean age, 49.85±1.4 years) who underwent standard rehabilitation treatment of this pathology. The treatment efficacy was evaluated using the House-Brackmann Scale, the Yanagihara facial grading system, the Facial Disability Index (FDI), and the Sunnybrook Facial Grading (SFG) Scale. RESULTS: Before treatment, patients of both groups experienced severe dysfunction according to the House-Brackmann Scale. A month after the botulinium toxin type A therapy had been started, a significant improvement in the group of patients who received botulinum toxin was observed at all scales (p<0.05), whereas improvement in the facial nerve function in the second group was observed only by the 3rd month of rehabilitation treatment (p<0.05). The number of synkineses in the patients who did not receive botulinum toxin was 46% higher than that in the first group (p=0.019) one year after the surgery, and it was higher by 91% after 2 years (p<0.001). CONCLUSIONS: The use of botulinum toxin type A is reasonable in acute facial nerve injury and should be mandatory in combined therapy of these patients.